Ферма моего отца

Чтобы отправиться отдыхать из мороза в снег, нужны особые причины. Отель LaFermedemonPere(«Ферма моего отца») предоставляет их сполна, причём позиционирует себя как подчёркнуто зимнее место: он принимает гостей строго с декабря по апрель. На фоне грозных засне­женных вершин Савойских Альп дом в местечке Межев поначалу видит­ся небольшой избушкой. Но стоит подойти поближе, как понимаешь, что камерность—кажущаяся. Скорее это мощная деревянная крепость, зама­скированная под терем-теремок, постоянные обитатели которого—жи­вые персонажи бесконечно увлекательной сказки. На ферме как на фер­ме: блеет кучерявое стадо овечек, косит красивым глазом белогривая лошадка, верховодит квохчущим гаремом горластый петух... Весь этот за­бавный зоопарк можно наблюдать часами: конюшня, курятник, овчарня находятся здесь же, во дворе.

Однако уставшего с дороги путника сильнее всего притягивает к себе кровать. И тут даже искушённый путешественник должен быть готов к настоящему потрясению. Массивная спальная конструкция в отеле «Ферма моего отца» предназначена для святой задачи, древней, как жизнь на нашей планете: обеспечить вам славный, долгий, крепкий сон. Чтобы раззеваться всласть, достаточно одного взгляда на пыш­ное ложе, венчающее деревянный каркас. Уголок пуховой перины при­ветливо отогнут, подушки взбиты, свет приглушён, Христос и Дева Мария ласково-укоризненно смотрят с изголовья, словно напоминая: уны­ние—тяжкий грех, а его современные модификации—депрессия, дис­комфорт, бессонница—просто какой-то морок. Окончательный и бескомпромиссный гарант чувства безопасности —старомодный чугунный засов. Через такую преграду не просочится не только враг, но и милое домашнее привидение. Единственный соблазн, ко­торый может ненадолго отсрочить встречу с Морфеем,—призывное буль­канье гидромассажной ванны. (В отеле всего девять номеров, и восемь из них оборудованы джакузи на открытом воздухе, прямо на балконе.) А наутро, когда кровать наконец нехотя отпустит посвежевшего гостя из своих объятий, самое время осмотреться. Пол, стены, потолок, мебель— всё деревянное, и крепкие сосны вокруг являются естественным продол­жением этой живой, родной теплоты.

Дерево диктует свои законы, и все краски на «Ферме моего отца» приглу­шены. Но это не вяло-пастельная нежность, о нет. Скорее, это мягкое обаяние древней бронзы, отблески которой мерцают в мятно-зелёной и пепельно-синей керамике, бесхитростно выставленной напоказ в массивных буфетах и шкафах.

Всякая избушка начинается от печки, и поэтому логический центр «Фермы моего отца»—её очаг, сиречь ресторан. Хозяин отеля, Марк Вейра,—именитый французский повар, славу которого среди гурманов всего мира трудно переоценить. Выше него, как говорится, только звёз­ды. Впрочем, три звёздочки спустились-таки к нему с небес, увенчав по­вара высшей степенью классификации «Мишлен». Кулинарная «машина времени», устроенная генералом высокой кухни, переносит едоков из патриархальности в футуризм: «Лягушки в карамели» соседствуют с «Картофельно-трюфельным капуччино», «Ароматам последнего урожая» ак­компанирует «Странный салат», «Анисовая пена» рифмуется с «Сумасшед­шим тмином». Упаси бог принять математическую точность питания от Марка Вейра за эклектику: мэтр в чёрной шляпе собственной персоной контролирует процесс, лавируя между столиками, и если он заметит, что кто-то наслаждается его искусством в неверном ритме, без заламывания рук и грассирующей скороговорки дело не обойдётся. Уж если нашли 250 евро на ужин без вина, извольте вкушать наслаждение по правилам! Столики отделены друг от друга массивными комодами с множеством соблазнительных ящичков. Что в них лежит? Бабушкины любовные письма или секретные компьютерные распечатки рецептов от Марка Вейра, за которые любой парижский ресторан отдал бы половину го­довой выручки? Знать не дано, но можно попытаться проверить, ког­да никто не видит. Осторожно! Старое дерево имеет свойство скрипеть. Магия футуристического питания от Вейра действует и на расстоянии: в номере глазу открываются всё новые приметы будущего—гигант­ская плазменная панель телевизора... На «Ферме моего отца» будущее и прошлое связаны узелком сегодняшнего дня, и иногда начинает казаться, будто непреклонный ход времени волшебным образом ос­тановился. Но старинные часы с боем и кукушкой неумолимо от­считывают секунды, оставшиеся до конца отдыха. Спасительная мысль опровергает их равнодушное тиканье: рано или поздно, но вы вер­нётесь в отель Марка Вейра.

светодиодные матрицы освещение